За облаками — солнце [1982] - Наталья Федоровна Кравцова

сухой воздух позволял видеть самые отдаленные предметы, четко выделялись все неровности и складки местности, каждый домик, каждое дерево. Прямо впереди раскинулось огромное поле аэродрома с постройками и ангарами. Свинцово поблескивала бетонированная взлетная полоса.

— Отличная видимость сегодня — мильон на мильон! Как по заказу! — воскликнул Володя.

Оля согласно кивнула, взглянув на него внимательно. В этот момент она раздумывала, сказать ли ему сейчас о том важном, что должно случиться с ней, или немного подождать, пусть отлетает — сегодня у него серьезные испытания. Собственно, для себя она уже решила определенно: ребенок будет. Хотя, конечно, с ее профессией это не просто — придется сделать перерыв в полетах, а это вызовет разговоры (вот, мол, как это неудобно, когда испытатель — женщина!), тем не менее свое решение она не изменит. Остается только сообщить Володе.

— Ты что загрустила, Ольга? Из-за меня, что ли? — спросил он, обняв ее за плечи. — Не волнуйся — полет как полет.

И Оля подумала — нет, конечно, не сейчас. Ему предстоит рискованный полет на опытной машине, он весь поглощен этим, хотя внешне не очень заметно. Перебить его настроение — значило бы нарушить состояние готовности, в котором он находится. Это чувство хорошо известно Оле — даже в том случае, когда испытатель сам старается отвлечься, забыть о том, что ему предстоит, и это ему удается, даже в этом случае сохраняется состояние собранности, напряженного ожидания и полной готовности.

Улыбнувшись, Оля сказала:

— Ты сегодня в хорошей форме. И погода отличная. А в воскресенье в Большом — «Жизель». Пойдем?

— С удовольствием. Уланова будет?

— Конечно.

— Это который же раз — на «Жизель?» — прищурился Володя. — Четвертый, кажется?

— Ну и что! Пусть четвертый. Ее можно смотреть сто раз!

Володя засмеялся своим негромким гортанным смехом и легонько похлопал ее по спине.

Впереди на летном поле уже шла работа. На дальнем конце аэродрома гудел с мягким шипящим свистом двигатель, из ангара на буксире вытаскивали опытный самолет, на котором должен был лететь Володя.

— Твой выкатывают, — сказала Оля. — А ветра совсем нет. Смотри, колбаса обвисла.

Полосатый флюгер над зданием мертво висел. И вдруг Володя заговорил каким-то чересчур спокойным голосом, медленно, словно обдумывал каждое слово.

— Слушай, Ольга. Пока есть время, я хотел тебе сказать… Вернее, предупредить…

— Предупредить?

Насторожившись, Оля догадалась: значит, он чувствует себя неуверенно, чего-то опасается. Ей, конечно, известно было, что новый опытный самолет несовершенен, в нем есть какой-то серьезный дефект. На прежней опытной машине испытатель разбился, а причину так и не удалось выяснить. Поднять в воздух новый самолет выпало Володе. Правда, ему вчера удалось сделать два отрыва — оторвав самолет от земли, он садился прямо перед собой, но поскольку управление показалось ему туговатым, дальнейшие полеты были отложены.

— Понимаешь, — продолжал Володя, — если у меня вдруг не получится… А впрочем — мура все это. Просто, я чувствую, что если он и полетит, то… к чертям собачьим!

Он опять засмеялся, подпрыгнул и быстрым движением сорвал с клена большой желтый лист.

— Знаешь, Володя, с таким настроением лететь нельзя. Может, отложить?

— Нет, ты не так поняла, — поспешил он объяснить. — Это я — только тебе. Я готов. Ко всему готов, — сказал он спокойно и умолк.

Больше он к этому разговору не возвращался. Однако у Оли остался неприятный осадок — что-то было недоговорено, чего-то он боялся. Но оба хорошо знали — полет должен состояться.

Не доходя до края летного поля, у небольшой рощицы, дорога разветвлялась. Володя остановился.

— Я провожу тебя до самолета? — спросила Оля.

— Нет. Жди здесь. Тут хорошо…

Он посмотрел вверх на синеву неба, глубоко вдохнул полной грудью, обвел взглядом тонкие березки, окутанные золотыми листьями, и взял Олины руки в свои, легонько сжав их.

— Ну, я пошел.

И решительно зашагал по направлению к старту. Сердце у Оли упало. Машинально она сделала несколько шагов следом за ним и остановилась. Ей захотелось окликнуть его, но она сдержалась.

Отсюда, из рощицы, хорошо было видно все, что происходило на летном поле.

Ведущий инженер и его помощник уже шли к самолету. Вскоре собралась вся испытательная бригада, приехал и начальник института.

Издали Оля наблюдала, как Володя отделился от группы, сел в самолет. Вскоре заработал двигатель. Провожающие отошли в сторону.

Сейчас самолет начнет разбег… И Оля вздрогнула — вспомнилось, как спокойно предупредил ее Володя… Нет-нет, все будет хорошо.

Она представила себя там, в кабине, и почти физически ощутила, как сжимает ручку управления. Ну — двигай…

Словно услышав ее, самолет устремился вперед и, отчаянно гудя, побежал по бетонке, быстро уменьшаясь в размерах. Еще немного, и он оторвется от земли… Оля внимательно следила — пора! И с облегчением увидела, как отделились от земли колеса — расстояние от шасси до бетонки увеличивалось, самолет начал набирать высоту.

Пока можно было различать самолет, она не отрывала от него взгляда. Но вот гул отнесло вдаль, и наступило время ожидания.

Прислонившись к березе, Оля смотрела в ту сторону, где исчез самолет. Мысленно она была там, с Володей.

На ветках деревьев щебетали воробьи, давно привыкшие к гулу самолетов. Один из них слетел на землю, запрыгал у самых Олиных ног, вращая маленькой головкой, поглядывая снизу вверх то одним, то другим глазом. Пошарив в карманах куртки, где оказались крошки хлеба, она бросила их прямо в траву. Испугавшись движения руки, воробей мгновенно вспорхнул на дерево и, выждав немного, снова спустился, стал выклевывать одну за другой из травы, каждый раз опасливо отскакивая. Слетели с деревьев и другие, уже без боязни выискивая остатки.

Послышался гул, и Оля сразу увидела самолет. Он летел параллельно посадочной полосе чуть в стороне от летного поля. Не снижаясь, развернулся, и Оля подумала, что, видно, Володя сделает еще один круг. Так и есть — самолет снова ушел, растаяв в синеве неба, и спустя некоторое время возвратился, чтобы сделать заход на посадку.

Развернувшись далеко за пределами аэродрома, самолет вышел на последнюю прямую и стал быстро снижаться. До земли оставалось каких-нибудь двадцать метров, когда он неожиданно опустил нос и круто пошел вниз… В то же мгновение раздался взрыв — в разные стороны разлетелись куски самолета.

Оля успела только крепче сжать рукой тонкий ствол березки. Стояла как вкопанная, неотрывно глядя туда, где взорвался самолет, где шевелилось клубами дымное облако и в нем поблескивало пламя.

— Володя… — прошептала она.

К месту катастрофы помчались две машины — пожарная и теперь уже ненужная санитарная. Туда же бросились люди.

Оля осталась на месте.